Зульфия Байсакова занимается вопросом защиты прав женщин в сфере семейно-бытовых отношений с 1994 года, с 2000 года также оказывает помощь жертвам траффикинга (торговли людьми).
Глава Союза Кризисных центров Казахстана считает, что в нашей стране сложная ситуация с реализацией права на безопасность в семье:
«Казахстан ратифицировал конвенцию CEDAW, принял гос. программы по поддержке и защите женщин и детей, но, к сожалению, данные программы не имеют конкретных структурных форм и методов работы с проблемой», — комментирует правозащитница.
«С начала 2021 года в центре было размещено 325 человек: 114 женщин и 211 детей — жертв и свидетелей бытового насилия. За 3,5 года Центр принял 1200 человек».
В Казахстане растет количество случаев бытового насилия, и у этого есть несколько системных причин:
Во-первых, это неадекватность наказания за насилие. На текущем этапе жертва подвергается экономическому, физическому и эмоциональному насилию в семье, а агрессор получает за это только штраф.
Во-вторых, нет алгоритма, который позволял бы себя защитить: женщины не знают, куда обращаться и как защитить свои права, полицейские и участковые тоже не знают, как им помочь. В Казахстане, к сожалению, система выстроена так, что людям приходится самостоятельно защищать свои права, а структур, которые бы в этом помогали, просто нет.
В-третьих, огромной проблемой Байсакова считает отсутствие структурной работы по профилактике насилия:
- мало финансируются кризисные центры и программы по профилактике насилия,
- отсутствует грамотное обучения полицейских, медиков и социальных работников работе со случаями домашнего насилия,
- нет разъяснений и алгоритмов работы, которые позволяли бы жертве насилия обратиться за помощью и защитить свои права,
- депутаты и законодатели плохо осведомлены о проблеме: как результат, низкое качество предлагаемых изменений в НПА,
- государство не прислушивается к рекомендациям кризисных центров и исследователей в области бытового насилия,
- отсутствует системная работа по профилактике ненасильственных семейных отношений, которой должно заниматься Министерство информации и соцразвития.
Союз Кризисных Центров считает, что нужно работать в сторону криминализации бытового насилия. Для снижения случаев домашнего насилия необходимы:
- профилактика бытового насилия, нетерпимость к насилию в обществе, информирование жертв об их правах,
- грамотная работа с насильниками — исправительные работы, соразмерное наказание, психотерапия,
- обучение кадров: психотерапевтов, психологов, соцработников кризисных центров.
Нужна системная работа по изменению законодательства, методов оказания помощи. Необходимо финансировать и улучшать качество предоставляемых услуг.
Также Зульфия Байсакова считает, что бытовое насилие должно рассматриваться как дела не частного характера, а частно-публичного: и раньше, и сейчас жертвы вынуждены сами собирать доказательства фактов насилия и подавать в суд. Вместо этого государство должно защищать их интересы и привлекать к ответственности домашних тиранов.
«В Казахстане жертвы насилия, бытового или сексуального, часто остаются один на один с проблемой. Им некуда пойти, не у кого просить о помощи, общество и представления об уяте заставляют их молчать, а закон не может их защитить.
Особенно усугубилось это во время пандемии: если обычно мы убеждали женщин обратиться в полицию и многие следовали нашим рекомендациям, то сейчас из 10 женщин обращаются в полицию только 2. Женщины отказываются от заявления, потому что иногда живут с родителями и другими родственниками супруга в одном доме. Также они отказываются, потому что понимают, что агрессор вернется через 3 часа, и им придется с ним контактировать, продолжать жить под одной крышей длительное время [потому что бытовое насилие в Казахстане декриминализовано].»
По словам Тансари, ситуация с насилием в отношении женщин ухудшается, а кризисные центры — это скорее приюты и проблему насилия они не решают.
Тансари отмечает, что государство в Казахстане не считается с правами детей и матерей. Дела по домашнему насилию редко доходят до суда, еще реже агрессор получает наказание. А жертвы насилия сталкиваются с осуждением не только от родственников, но порой даже от сотрудников кризисных центров.
Правозащитница считает, что для успешной борьбы с домашним насилием необходимо его криминализировать, дать правоохранительным органам возможность возбуждать дела без заявления жертвы, выселять агрессора из дома, а не отправлять пострадавшую в кризисный центр. Если же агрессор после получения защитного предписания приблизится к жертве или вступит с ней в контакт, для него должна быть предусмотрена уголовная ответственность с реальным сроком наказания.
Тансари приводит в пример систему работы подобных служб в США. Там женщина лишь временно находится в кризисном центре – часто не более трех дней. Ей дают адвоката, проводят медицинские и психологические освидетельствования. Дело проходит все законодательные процедуры и поступает в суд. Если там вина агрессора будет доказана, то жертве выпишут охранный ордер, а агрессора обяжут пройти психологическое лечение и терапию.
«Наравне с кризисными центрами для женщин должны быть центры для лечения мужчин от алкоголизма, игромании, насилия. Мы тратим деньги на передышки для пострадавших женщин, а лучше бы вложили их в хорошее исследование причин насилия. В селах женщины до сих пор думают, что рождены для служения своей семье, мужу и что должны терпеть все неудобства», — отмечает Смаилова.
Тансари считает, что государству необходимо вкладываться в продвижение идей гендерного равенства и прав людей. Но пока в Казахстане происходит обратное.
15 лет работает в НПО, возглавляет работу кризисного центра для помощи жертвам бытового насилия, сексуального насилия и траффикинга «Коргау» в Астане.
Анна считает, что количество случаев бытового насилия неуклонно растет.
«Хотя статистика говорит о снижении количества административных дел, на практике мы видим много случаев агрессии в отношении женщин: драки, нападения с ножом, избиения. В большинстве таких ситуаций женщины остаются беззащитны. Сейчас работают защитные предписания, их стали чаще выписывать, но иногда женщины отказываются писать заявление.
Почему не хотят писать заявления?
Во-первых, боятся осуждения со стороны родственников и преследования агрессора, что может лишь ухудшить их ситуацию. Во-вторых, чаще всего агрессору выписывают простое предупреждение, и женщины видят, что закон их не защищает»
С какими проблемами сталкиваются пострадавшие от бытового насилия?
«Первая проблема — отсутствие квалифицированной юридической и психологической помощи. Акимат финансирует кризисные центры, предоставляющие помощь женщинам, которые там находятся, а женщина, которая там не проживает, на практике часто не может получить помощь.
Считаю, что нужны соцслужбы, которые решали бы бытовые вопросы, связанные с отсутствием документов, получением пособий, разводами, и могли проконсультировать женщин без размещения в кризисный центр.
Также психологическая помощь у нас недостаточно доступна, псих.службы нужно развивать, как и практику урегулирования дел через такие службы. Также должны работать службы помощи для подростков: чтобы подросток мог обратиться сам, если есть проблемы в семье, например. Ребенок также должен иметь право обсудить это в безопасной обстановке, если нет рисков здоровью и жизни самого подростка».
Чтобы снизить случаи бытового насилия в Казахстане, считает Анна Рыль, нужна комплексная работа:
Во-первых, нужен новый закон. Он должен защищать женщин и детей. Должны быть стандарты по оказанию помощи и услуг, должны быть прописаны нормы по разным видам насилия, необходима структурная работа по оказанию помощи пострадавшим.
Во-вторых, не хватает финансирования кризисных центров, обучения кадров и профилактической работы со стороны государства. «Акиматы должны взять на себя создание социальных служб и развитие программ профилактики. Я 15 лет работаю в НПО, мы что-то вкладываем в кризисные центры, проводим профилактические мероприятия своими силами, не имея никакого финансирования. В результате эффективные НПО закрываются, приходят НПО-однодневки, которые реализуют госзаказ, но системно ничего не меняют: финансирование начинается в мае, заканчивается в декабре, заказ выполнен, провели 5 тренингов или круглых столов: а кому от этого оказана помощь? Это не заменяет полноценную работу с населением и профилактику»
В-третьих, нужно всестороннее информирование со стороны СМИ и государства, развитие культуры ненасильственных отношений, воспитание нетерпимости к насилию.
В-четвертых, нужно прививать нормы поведения и учить детей личным границам со школы или детского сада.